Ректор для Золушки  - Сандра Бушар

Судорожно вжимая кнопку звонка, отсчитывала секунды ударами сердца, как вдруг дверь распахнулась:

– Что? – дважды моргнув, я вгляделась в лицо Паши. По идее, дверь мне должна была открыть соседка, а бывший муж находился в другом городе. Кроме того, он улыбался. Не могу представить ситуацию, в которой парень радуется инфаркту любимой мамочки! Только сейчас меня интересовала лишь Лия! Глянув парню за спину, я не увидела дочь, поэтому толкнула его и сама зашла внутрь. – Где девочка?

– Милая, ты все-таки пришла! Я так волновался… – облегченно выдохнул он, указывая пальцем на гостиную, находящуюся в конце длинного коридора. – Лия там. Спит.

На ходу скидывая куртку, я не могла поверить, что остались какие-то мгновения до того момента, когда я смогу прижать свою дочь к груди. Одна мысль об этом доставляла мне непередаваемый экстаз. Она была нужна мне, как глоток кислорода.

– Почему ты не в командировке? Снова солгал? – хмыкнула, а затем остолбенела. Лии не была в комнате! Там никого не было… Кроме кучи чертовых свечей, шариков и гребаных роз.

– Я не солгал. Просто решил воспользоваться моментом и исправить то, что натворил, – внезапно сальные ладони Паши легли мне на плечи, а его губы коснулись шеи. Едва сдержав рвотный позыв, я резко дернулась вперед, оттолкнула парня и, наконец, взорвалась:

– Что нахрен такое происходит?!! Где моя дочь?!

– Малышка, успокойся, – вытянув руки вперед, он словно пытался призвать к спокойствию дикого зверя. Удивительно, но сегодня я услышала от парня больше добрых слов, нежели за все годы совместной жизни! – Я был не прав. Все это… Бред! Моя интрижка – ошибка. Я бросил ее ради тебя, слышишь? – он сделал эффектную паузу, словно давая мне возможность оценить его героический поступок. Но в этот момент хотелось разнести к гребаной бабушке эту квартиру, но найти дочь! – Мама вчера была не права. Но ты тоже ее пойми. Она… переживает за нас и перенервничала. Со всеми бывает.

Он равнодушно пожал плечами, дескать, а что такого? Всего лишь выгнали на улицу и отняли ребенка! Подумаешь!

Меня буквально прошибло на истерический смех! А Паша потупился, будто моя реакция казалась ему странной.

– Где Лия? – медленно протянула я, стараясь донести каждую гребаную букву до его мелкого сознания.

Но парень только потупился, будто такого в его сценарии не было, затем засунул руку в карман и достал маленькую коробочку. Красную, бархатную. После неловко почесал затылок и будто нехотя встал на одно колено. Я так растерялась, что на мгновение забыла, зачем пришла. Лишь на мгновение.

– Любимая, выйдешь на меня? – сухо отчеканил он, будто плохой актер. Станиславский остался бы при своем мнении!

Вот он. Тот момент, которого я ждала много лет, грезила, мечтала… А теперь чувствовала себя, будто облитая помоями. Хотелось выйти из этой квартиры и больше никогда не заходить. Только вот одна я не уйду.

Глупо потупившись, я улыбнулась, якобы радостно выпалив:

– Боже, я так рада! Так рада… Что распереживалась! Можно мне в уборную?

Проскользнув мимо Паши, я поспешила закрыться в ванной, включила горячую воду на максимум и тут же набрала номер Вяземского. Сейчас он был единственным, кто мог помочь!

– Боже, наконец-то! – облегченно выдохнул он. И было в его голосе столько волнения, переживаний и страха, что стало неудобно. – Не знаю, что там наговорила тебе Жанна, но все это неправда. И мне нужна только…

– Позже! – резко перебила я мужчину, даже представить боясь, что он хотел сказать дальше. – Сейчас я дома у Паши. Они обманули меня. Тут что-то нечисто. Дочь пропала!

– Я выезжаю, – моментально отрезал ректор, а от тона его голоса мурашки пошли по телу. Он был не просто взбешён, он был в лютой ярости!

– Нет! Прошу тебя, найди Лию! Не знаю, что они сделали с ней, но можно ожидать всего. Прошу… – сжав руками края раковины, я зажмурилась, стараясь быть сильной, не скатиться в панику и истерику. Но все равно одна слезинка успела скользнуть по щеке, пока охрипшим голосом я прошептала: – Если они что-то сделают с ней, я не переживу этого…

– Хорошо, – нехотя выпалил он. На заднем плане был слышен звук резкого торможения машины. – При одном условии: ты срочно покинешь этот дом. Срочно, понимаешь?

– Так и поступлю, – пообещала я, не сомневаясь, что мужчина мне поможет. Он был единственный, на кого в этой жизни я могла положиться.

– Ты не понимаешь… Все очень и очень плохо. Тебе нельзя было возвращаться в этот дом, – психанув, буквально прорычал мужчина. – Любовница Павла – жена моего хорошего друга. Сегодня твой бывший муж был уволен с волчьим билетом! На их семейке весит более пяти уголовных дел, и это не предел. Они пойдут на все, чтобы исправить ситуацию. Дело плохо, карамелька.

– Это говорит лишь о том, что надо ускориться и найти Лию! – поторопила я мужчину, взглянув на запертую дверь, за которой было уж слишком тихо. Я не знала, что ждет меня за ней, но было тревожно. И пусть сейчас был самый неподходящий момент, я не смогла сдержаться и пробормотала: – Мне сложно поверить, что я нравлюсь тебе. Постоянно ищу причины, чтобы убедить себя в том, что это все обман. Но… И все равно я верю тебе. Верю так сильно, как никогда не верила себе. И пусть ты самый невыносимый сноб из всех, что я когда-либо встречала… Я люблю вас, господин Вяземский.

– Я тоже люблю тебя, карамелька. Я думал, это очевидно с первой секунды нашего знакомства, разве нет? – с искренним недоумением уточнил он, а затем улыбнулся. Я не могла этого видеть, но чувствовала каждой фиброй своей души. Внезапно голос мужчины стал серьезным, а тон холодным: – У тебя есть пятнадцать минут… Нет, пять! Если ты не перезвонишь мне из такси – я разнесу к хренам всю их богадельню!

Улыбнувшись, я положила телефон и выключила непрерывно текущую воду. Мурашки прошли по спине от мысли, что придется выйти из убежища. Вяземский спасет Лию, а за себя я должна постоять сама. Ведь грош цена той девушке, что вешает все свои проблемы на мужчину.

Медленно открыв замок, я на цыпочках выпорхнула. Подняла валяющуюся на полу куртку, принявшись задом пятиться к выходу. Шаг, шаг, еще раз шаг… Что-то предательски хрустнуло под ногой, заставив едва ли не подпрыгнуть на месте.

Но, кажется, Паша не услышал. Его слабое пение доносилось из гостиной.

– Далеко собралась, невестушка? – радостно пропела в ухо свекровь, и прежде чем я успела сказать хоть слово, в шею вонзилась острая игла, тут же парализовав. Веки стали тяжелеть, тело стало ватным, ноги подкосились. – Поспи, дорогая. Тебе полезно.

Я очнулась, словно от удара. В горле пересохло, голова болела так, что хотелось сжать ее руками и закричать. Только вот сил на это не было. Их не хватало даже на то, чтобы открыть глаза.

– А ты не переборщила, мам? – немного испуганно протянул знакомый голос Пашки, а затем его ладонь упала мне на шею, чтобы проверить пульс. – Жива, но видок у нее не очень…